На третий день мы  в Москве. Во времена Советского союза это была действительно столица, а мы вышли в совершенно грязный, опасный город. Боже, помоги нам. Было страшно. Маленькая на руках, сумка тоже. Лёша, не отставай, держись за меня. Нам нужно на Киевский вокзал, где тут метро? Всё обошлось, добрались до вокзала, нашли кассу, ведь билеты надо купить, час стояли в очереди. И вдруг хоп!!! Всё. А почему у парня нет паспорта, ему уже семнадцать, билеты продаём только по паспорту. Впервые открыли его свидетельство. На меня напал страх. Ну, пожалуйста, дайте билет. Я заплачу сколько надо, ну не оставлять же человека в другой стране на вокзале, ну, пожалуйста! Уговаривала не долго, минут пять, ура билеты в руках. До поезда полчаса. Бегом,бегом, бегом. Вот и поезд, красивый, фирменый. Всё, мы в купе, чисто, тепло. Впервые за три дня сняли тёплые вещи. Поужинать, попить чай и спать.
  

  Слушала я эту историю, не перебивала. Даже моя маленькая дочь сидела не шевелясь, как-будто понимала всё.
  Вот уже и стемнело, проводник зажёг хиленький свет, а мы всё сидели, а Лёша всё говорил. О маме. Она поваром была, научила его готовить и Узбекистане он научился хорошо готовить национальные блюда, и в Киргизии, хотел маму удивить. Нет мамы. Всё.

  Нет, нет, совсем не всё, у тебя есть отец и братик, они ждут тебя, любят.

 Любят???  Брат если помнит, а больше никто!!!

 Что можно ответить на это? Молчу, смотрю, как в полумраке иногда свергают его коронки на зубах, с напылением.Помните, были такие в моде. И не дорого и вроде на золото похоже. Настрадался, бедный.

  Долго сидели, чай выпит, маленькая заснула. Сможет ли  заснуть он, этот несколько раз преданый и проданый ребёнок, сможет ли простить? Но то, что он не забудет это никогда я знаю точно.

 Спи, постарайся заснуть, мальчик.

 Опять проверка транспортной милиции. Вот документы, а это моя дочь, а это мой племянник. Куда едем? В Киев, сначала в Москву, а потом в Киев. Не будите детей, не надо. Пусть спят. Фу, ушли, пронесло. И за три дня пути ни разу, ни один наряд милиции не раскрыл свидетельство о рождении Лёши.

Бог есть, он охранял нас в пути.

  Надо сказать, что Лёша не доставлял ни какого беспокойства. Приносил чай, мы вместе ели, угощая друг друга своими вкуснушками.

И если ему нужно было отойти, то он обязательно говорил куда, например - покурить. На стоянках из вагона не выходил. А вообще-то, Лёша был не особо разговорчив.

 Наступил вечер,захотелось поесть чего-нибудь, Лёша принёс полный термос чая, сидим втроём, хорошо.


    И заговорил Алёша. Он сказал, что сегодня его маме девять дней, и виноват в её смерти он, сын... А маме было-то всего тридцать шесть лет, а теперь нет её, и никогда, слышишь, никогда не будет мамы... Да как же так, мальчик, ты не можешь быть виновным, подожди, не вини себя, расскажи, как и почему.

  Три года назад жили они семьёй: отец, мама, братик и он-Лёша. Тяжелое было время, нужно было выживать и отец открыл кооператив, тогда много было кооперативов. Кому-то везло, можно было заработать не много денег для семьи, а кому-то не везло. Ко второй групе и подошёл отец семейства. В общем, ремонтировал автомобили. И пошло как-то у него не так, вроде бы оказался в больших долгах, а отдавать надо, а не чем. И, кстати, очень даже не плохо Лёша тоже стал разбираться в этом деле, помогал отцу.

  А кредиторы требовали долг назад. И решил тогда отец отдать сына своего на отработку долга, да никуда-   нибудь, а в Узбекистан, на всё лето, как вроде бы пацан едет туда на каникулы. Ехали они трое суток, в общем вагоне, в страшной сорокоградусной жаре, держа ребёнка около, чтобы он не убежал. А куда бежать, да и как? Три дня и три ночи никто не спал, один думал, как убежать, а другие, как удержать.

  Стал он там ремонтировать машины.Видимо не плохо получалось, потому что загружали его всё больше и больше. Уже и лето прошло, и осень, а он всё работает, кормят кое-как, живёт в сарае. В общем, беда.

  Два года проработал, за это время несколько раз ему давали трубку телефона, чтобы сказать домой, что всё нормально, а мама плакала сильно, он слышал. Передавали от одного хозяина другому. А потом наступило время, когда надоел он им, решили передать приезжему из другой страны. Вроде хороший был дядька, пообещал, что если отремонтирует ему несколько машин, то купит он Лёхе билет до самого дома.

 Вот так оказался парень в моём городке. Старался очень, работал без отдыха, очень домой хотелось.

 Познакомился с ребятами, подружился. И, наконец-то, наступил день , получки, считай, билет домой в кармане.

 Не получил ничего Лёша, выгнал его хозяин, просто так на улицу, собаку так не выгоняют, потому что жалко, а его выгнали, да.

 Но есть на свете добрые люди, родители одного парня разрешили ему у них жить, предложили работу по дому, в огороде, не обижали. А потом, через несколько месяцев дали денег на билет, купили подарки для семьи, теплые вещи для всех, а больше всего для мамы. Не дождалась, не выдержало сердце такого горя, остановилось.

 Рассказывает Лёша свою историю, не плачет, да лучше бы заплакал, легче стало бы.

 Не плачь, не плачь, ты не в чём не виноват, не вини себя, всё наладится.

  Надо сказать, что как только мы сели в поезд, я сразу попросила Лёшу, что бы он отдал мне своё свидетельсто о рождении, и что он мой племянник. Всем проверяющим подавала документы стопкой, в которой сверху был мой паспорт, потом свидетельсто моей дочки, а в самом низу его свидетельство. И слава Богу. Ни разу ни один проверяющий не открыл его документ, никто не увидел, что он уже должен с паспором ездить.

 Парень ничего не рассказывал, а я и не спрашивала. Хотя всё думала, о каком плене говорили мне женщины. Да.

 Постепенно продавцы сметаны покидали наш вагон, проводники вышли из засады, люди расслабились и даже стали посмеиваться над ночными страхами. Жизнь налаживалась, хотя бы на следующие двое суток. А там посмотрим.

  Ну так вот, поезд подходил, началась суматоха. Я с маленькой доченькой, с сумкой, вещей брала не много, много было еды, ведь не одна. И мальчик Лёша, с чемоданом и сумкой. Нас проводили в вагон, не купейный, дорого было в купе ехать, а в плацкартный. Да ладно, делов то, больше соседей будет, ехать то до Москвы трое суток. Попрощались мы, я с семьёй и подругой, а Леша со своими провожающими. Поезд тронулся, а следом побежали две красивые не очень молодые узбечки в калошах, со слезами на глазах, махали руками парню, а мне кричали, помоги ему, помоги...

 Если писать о том, сколько раз к нам подходили работники транспортной милиции, сколько раз проверяли документы, вещи, сколько раз подозревали во всех грехах, то, что называется, и бумаги не хватит. Наверное, раз двадцать, как минимум. Но это не интересно, как и то, что когда мы пересекли границу с Казахстаном, то наши проводники быстро закрылись у себя в купе, успев предупредить, что сейчас в вагон войдут люди, с которыми лучше не связываться, потому что могут сбросить с поезда, ведь мы едем по их територии, а билеты эти люди не покупают, потому что дома они.

 Тааак, попали. Хорошо ещё, что я успела договориться с проводницей, ну за деньги, конечно, чтобы места у нас с Лёшей были рядом. Всю ночь я практически не спала, боялась людей, которые сидели на нашим полках, лежали на полу, залитой жирной сметаной, они сметану везли на продажу, в огромных флягах. А они чувствовали себя очень даже комфортно, ведь были они в своей стране, а мы нет.

  Лёша.
 
  Мы стояли на пероне железнодорожного вокзала. Провожали меня с моей маленькой дочкой. А ехать собрались совсем не близко, в Киев, от нашего города всего-то за четыре тысячи километров. Не пуганые были еще, ехать так далеко, с трёхлетним ребёнком, с пересадкой в Москве. Но до этого события за три дня получила я письмо,что после операции сильно болеет моя старшая сестра, и на семейном совете решила я ехать, старшая доченька как раз была на каникулах, а младшую решила взять с собой, у мужу будет легче с одним ребёнком.

  В общем, стоим, ждём поезд, и здесь из толпы подходят к нашей компании две красивые узбечки, в ярких платьях, платках. Надо отметить, что узбеки очень красивый народ. Так вот. Оказывается это бывшие соседи моего мужа. Слово за слово, кто едет, куда едет, кто кого провожает. И на наш вопрос, а куда вы собрались, обе ответили, что провожают сына. Вот он, - Алёша, иди сюда. Алёша, вообще-то не узбекское имя, да и парень, пацан ещё совсем выглядел далеко не как узбек. Светловолосый, светлокожий, со светлыми же глазами, коренастый, не высокий. Не улыбчивый.

  На слова моего мужа, ай соседка, где взяла такого сына? Вдруг обе женщины заплакали и перебивая друг друга рассказали, что очень нужно помочь парню доехать до Москвы. И билет у него есть, и еда есть, ехать ему в седьмом вагоне, как и мне, кстати. А в Москве помочь купить билет до Киева и он поедет дальше. Так ведь нам по пути. Я помогу. Собственно, ничего сложного.

  Они стали обнимать меня, просить присматривать за Алёшей, помоги ему, помоги. Но у него нет паспорта, только свидетельство о рождении, и ему уже семнадцать. Как я могу помочь человеку без паспорта, ведь нам пересекать несколько границ. Ох, дорогая, помоги, он из плена возвращается. Алёша, слушай эту женщину, как маму свою слушал бы.